Куинз Парк Рейнджерс Сток Сити Робби Фаулер Саутгемптон Крэйг Беллами Тоттенхэм премьер-лига Англия Питер Крауч Ливерпуль Футбол
***
- О книге. Об авторе. Пролог
- Раздевалки
- Суеверия
- Машины
- Защитники
- Татуировки
- Тренировочные базы
- Одежда
- Удары с лета
- Командный автобус
- Голевые засухи
- Празднования
- Интервью
- Дома
- Трансферы
- Музыка
- Издевательства
- Удары головой
- Стрижки
- Вратари
- Тусовки
- Лига чемпионов против Кубка Англии
- Поддержка брендов
- Отели
- Социальные сети
- Джеррард
- Благодарности
***
Мне нравится быть высоким. Я бы ни за что на свете это не променял. Таков уж я. Я таким родился и продолжал расти. У меня никогда не было какого-то внезапного всплеска, только постоянная атмосфера роста.
И все же… Если у тебя большой нос, незнакомцы на улице не будут подходить к тебе и кричать: «Черт возьми, посмотрите, какой у него большой нос!» Если твои уши немного выпирают, ты можешь спокойно сидеть в пабе без череды незнакомцев, говорящих тебе, что твои уши торчат. Не считается социально приемлемым и указывание на недостаток роста: «Вау, ты маленький! Как там внизу? А? А?»
Может быть, высокий рост рассматривается как что-то хорошее. Может быть, поэтому четыре или пять раз на дню совершенно незнакомые люди, которых я ни разу не видел смотрят на меня с удивлением и чувствуют в себе необходимость сказать мне что-то о моем росте.
Я в курсе. Когда я был на просмотре в «КПР» из «Шпор», еще просто совершенно неизвестный никому ребенок, я слышал, как это исходит на меня с трибун Лофтус Роуд, находящихся вплотную к полю. Я стоял на боковой линии, ожидая выхода на поле, а повсюду раздавался смех. Кто-то прокричал: «Что это, черт возьми, это?»
Некоторое время назад я даже сделал несколько визиток. По вечерам в барах я видел приближающихся ко мне людей. Со временем ты понимаешь, как это работает — указывание пальцем через барную стойку, подталкивание приятелей, выгибание шеи. Обычно один фальстарт, закрепление решимости и, наконец, собрался и пошел с выражением комедийного восторга на лице.
Если я заказал несколько напитков, то обычно ждал, пока они не окажутся передо мной, с открытыми ртами, чтобы что-то сказать, а затем прикладывал палец к своим губам, издавая звук «тссс» и отдавал визитку. На ней было пять основных тезисов.
Да я высокий.
Во мне 201 см роста.
Нет, погода здесь такая же как у вас внизу.
Нет, я не играю в баскетбол.
Рад, что нам удалось поговорить.
Удивительно было на это смотреть. Вы бы только видели, как открываются и закрываются их рты, когда они начинали задавать каждый вопрос, а затем замечали точный ответ на карточке.
В детстве без визитных карточек или уверенности было намного сложнее. Я пошел в хорошую начальную школу, а затем в более суровую среднюю школу и жестокость с первого дня была ужасной. На седьмом году школы я был ростом с выпускника. Они взглянули на меня и удивились: «Что это, черт возьми, за парень?» Это было безжалостно.
Мой способ борьбы с этим был юмор. Я не был суровым. Я не мог никого избить. Но я был хорош в футболе и эти две вещи помогли мне хорошо учиться в школе. Хулиганы скажут мне что-нибудь, я скажу что-нибудь смешное в ответ. Я либо издевался над ними, либо сам над собой. Это зависело от того, насколько они были сильными. Если мой ответ варьировался от «совсем» до «очень», то я сам становился их целью. Когда они увидели, что я играю в футбол, то это принесло больше ругательных слов, но на этот раз более мягких. «Чёрт возьми, посмотри на этого парня!» Меня брали в команды на два года старше моего возраста. Когда я выигрывал за них трофеи, то они больше не хотели меня оскорблять.
Но это начиналось снова, когда мы играли в других школах. И это были не просто дети. Это были и мамы с папами на боковой линии. «Что, черт возьми, это!» «Ой, судья! Этот ребенок слишком взрослый!» — «Убери этого долговязого шута с поля!»
Моя первая игра после подписания постоянного контракта с «КПР» была против «Вест Брома». Когда я упустил шанс в начале матча, я услышал, как болельщики Хоторнс смеются надо мной. Я возвращался назад к центральной линии думая, для меня ли эта игра? Хочу ли я проходить через это каждую неделю? Я мог бы получить другую работу. Я мог бы быть художником и декоратором. Я мог бы жить спокойно.
Через пару игр мы играли дома против «Джиллингема», мы проигрываем 2:0. Джерри Фрэнсис подает мне знак, чтобы я снимал свой спортивный костюм и приготовился к выходу на поле. Нельзя было не услышать стоны, спускающиеся с трибун. Еще один голос, прозвучавший из фонового гула, но ясный, как колокольчик: «Нахрена он его выпускает?»
Я всегда буду помнить точные обстоятельства, когда я забил свой первый гол. Был угловой. Я принял мяч на грудь, откинул ногу назад для удара… и поскользнулся. В этот крошечный момент, не более чем на полсекунды, я услышал стоны. Я слышу их и сейчас. Это было восемнадцать лет назад и у меня все еще ощущение, что это было как вчера. А потом я послал мяч в верхний угол и внезапно я повеселел и весь этот адреналин и чудесный гул внутри. Из пучины до геройского ощущения за время, необходимое для удара по мячу. Несколько минут спустя, прыгнув высоко, кивком головы Крис Кивомья сравнял счет. Теперь это того стоило. Теперь все было так, что я хочу этим заниматься. Оно стоит того дерьма, которое я на себя соберу. Я могу пройти через это.
Мы проиграли следующую игру в Барнсли, но я играл очень хорошо. Ладно. На моей стороне болельщики Рейнджерс (прим.перевод.: одно из прозвищ «КПР»). И это продолжалось — выбранный голосованием игрок года в этом сезоне, переезд в «Портсмут» и голы, которые сразу же посыпались. Переезд в «Астон Виллу» и все заново.
Самым плохим местом был стадион «Джиллингема» Пристфилд. Ругань началась сразу как я выбежал на поле и никогда не заканчивалась. «Урод! Урод! Урод!» Кричалки: «В цирке знают, что ты здесь?» Для меня это было плохо на поле и хуже для моего отца на трибунах. Когда мы шли к туннелю в перерыве по дороге к раздевалкам, я мог видеть, что возникли некоторые проблемы на трибуне с одной из сторон. Странно, подумал я. Это шикарные места. Я посмотрел немного поближе. Мой папа на полу, удерживал какого-то парня, а его приятель лежал сверху на моем старике. Я несся по туннелю. «Ох. Это мой папа…»
Он просто не мог справиться с этим с самого начала. Он дрался и ссорился каждую неделю. Он стоит на трибуне, а болельщики вокруг издеваются над его сыном, называя его уродом, насмехаясь над ним. Это было еще более неприятно в той маленькой области, которая специально отведена для семей игроков, где каждый родитель был предвзятым и громко об этом заявлял. «Как, черт возьми, эта долговязая струя мочи играет вместо моего мальчика?» Хлопая от восторга, когда я не использовал свои возможности забить, потому что это заставляло их сына выглядеть лучше. «Джонни никогда бы не промахнулся из этого положения, а этот паренек наделал в штанишки».
Ты дебютируешь за сборную Англии. Это невероятно гордый день. Ты мечтал об этом с тех пор, как впервые влюбился в футбол. И все разговоры об этом в средствах массовой информации и телефонных разговорах все еще звучали так: «Да кто это такой?» и «Как он может играть за сборную Англии?» В одной из моих первых игр отборочного турнира к Чемпионату мира по футболу на Олд Траффорд в октябре 2005 года, я был освистан, сразу как вышел на поле. Возможно, отчасти это было связано с «Ливерпулем» и соперничеством с этим клубом, хотя Джейми Каррагер не получал такого же отношения и я поменял Шона Райта-Филлипса, который провел большую часть своей карьеры на том этапе своей карьеры в «Манчестер Сити». Счет был 1:1, а нам нужно было выиграть, я был нападающим, которого послали изменить положение вещей и вот такой прием я получил. Если ты никогда не слышал о том, каково это, когда тебя освистывают 70 000 человек, это не здорово. Ты не можешь от этого спрятаться. Ты не можешь притворяться, что этого не происходит. Через мгновение на боковой линии ты можешь почувствовать как ты меняешься. Я всю жизнь хотел играть за сборную Англии и вместо этого зачем мне это? Мне было 23. Я был молодым парнем.
Мы собрались и выиграли ту игру. Затем, когда я снова вышел со скамейки против Уругвая на Энфилде, я сравнял счет и это был мой первый гол за сборную Англии. Снова вышел на поле против Венгрии и еще один гол, на этот раз с разворота и удар был под углом с края штрафной площади, за которым последовал первое появление моего празднование в стиле Робота. Я чувствовал, что должен был забивать в каждом матче, чтобы меня выбирали в состав. К счастью, я сделал хет-трик в матче против Ямайки на Чемпионате мира и забил первый гол во втором матче и, наконец, мне показалось, что все перевернулось.
Круг почти замкнулся. Теперь вся эта «хорошая обработка для такого крупного парня» как будто бы стала невозможной. Будто бы кто-то моего размера не мог контролировать свои ноги, когда они были на десять сантиметров дальше от моего мозга, чем у любого другого нападающего. Я не возражал против этого, даже когда намекали на то, что более высокие игроки могут быть только в команде только, чтобы бороться за верховые мячи. Это было лучше, чем «плохая обработка такого крупного парня». И Свен хотел, чтобы я был в сборной Англии как из-за моих голов, так и из-за празднований. В то время, когда по всей стране было много негативной прессы, он думал, что это возвращает веселье и улыбки. «Продолжай танцевать танец Робота, он снимает накал прессы с меня!»
Десять лет спустя все успокоилось. Может быть, я не уколол слишком много людей. Я долгое время отказывался создавать аккаунты в социальных сетях, полагая, что могу тем самым открыть новую авантюру для болельщиков, которые хотят меня оскорбить и позабавиться тем самым. К счастью, кажется, что идиотов не так много, как я опасался. Когда это происходит, то с меня как с гуся вода. Люди хотят получить от тебя ответ, поэтому они говорят что-то неприятное, твиттерский эквивалент бросания камней в спящую собаку. Не позволяй им победить. Отложи телефон и сделай вместо этого что-нибудь приятное.
Оскорбления которые развлекают — это забавно, я не против. Когда это мерзко и тебе говорят это прямо в лицо — это гораздо труднее игнорировать, чем в социальных сетях. Однажды мы с Эбби поздно летели из Манчестера на Ибицу на небольшой отдых. Мы сидели в зале ожидания, все остальные были пьяными, нас заметила группа парней на мальчишнике. Человек тридцать из них, прыгая вверх и вниз перед нашими глазами тыкали в нас пальцем и кричали: «Ты скаузерский ублюдок! Ты скаузерский ублюдок!» Эбби была напугана. Я чувствовал себя беспомощным. Я не мог пойти на них всех. И впереди нас ждал трехчасовой полет.
Дальше было хуже. Песни о ливерпудлианцах, которые никто не должен был слышать, не говоря уже о предмете всех их. Нам пришлось уйти. Сняться с рейса, пройти через паспортный контроль и охрану, попросить выгрузить наши сумки. Мы поехали в Лондон и на следующий день сели на рейс авиакомпании British Airways из аэропорта Хитроу. Слышать эти песнопения на футбольном поле — это одно. Услышать это в аэропорту с твоей супругой — совсем другое.
Стадионы тоже изменились. Двадцать лет назад, играя в качестве нападающего на выезде, ты мог попасть под брызги, когда фанаты плевали на тебя. Игра перед трибуной Чикен Ран на Аптон Парке может надломить игроков. Игрокам домашней команды могло быть даже хуже, если у них что-то не получалось. Чтобы играть за «Вест Хэме» требовался сильный характер, потому что, если у тебя не шла игра, то ты бы услышал об этом.
Многие с этим не могли справиться. Я видел, как цепенели великие игроки. На футбольном поле ты, на самом деле, можешь спрятаться. Не ищи мяч. Не открывайся. Все просто. Есть определенные игроки, которые будут все время на мяче, если вы выигрываете, но вы никогда не увидите их с мячом, если команда проигрывает. Если ты невидим, то тебя никто не увидит. Если у тебя нет мяча, ты не можешь совершить ошибки и если ты не делаешь ошибок, то никто не может оскорбить тебя за их совершение. Игроку требуется смелость, чтобы сказать, дав один или два неточных паса, да, дай мне мяч, я хочу повторить это снова.
Болельщики из некоторых секторов не такие, как были прежде. Раньше все стояли за команду, несмотря ни на что, даже если бы отдельные игроки промахивались. Они считали это своим долгом и частью веселья. Пой во весь голос для ребят, несмотря ни на что. Пой с первой минуты. Пой еще громче, если команда проигрывает в один гол. Теперь некоторые фанаты, все больше корпоративного сегмента, ожидают, что их развлекут. Это все равно что пойти на шоу или смотреть теле-шоу Британия ищет таланты: развлекай меня или я буду тебя освистывать. Чем больше ожидания, тем труднее, как ощутил это на себе «Арсенал» и что пережил «Вест Хэм» после переезда на Лондон Стэдиум. В «Шпорах», если мы не выигрывали к перерыву, нас часто осмеивали. Футбол — сложная игра. Ты не всегда будешь вести в счете, но это не значит, что ты не пытаешься. Вот почему некоторые большие команды играют лучше вне стен домашнего стадиона. В гостях болельщики другие. Ты не поедешь на выезд, чтобы освистывать собственную команду.
Для определенных игроков снижение шума и гнева означало более легкую прогулку. Теперь на стадионах стало появляться больше семей и детей, гораздо больше женщин. Высокая стоимость билетов отцепила группы разбитных молодых парней. Это становится самоограничением. Если один фанат начинает с чего-то очень неприятного, именно окружающие зачастую призывают его заткнуться.
Если, конечно, игрок вместо этого не начинает издеваться над толпой. У Мэтти Этерингтона, нашего нападающий в «Стоке», был ужасно горяч головой. Однажды, он бежал по левому флангу, толпа, побуждала его сделать навес, он решил вместо этого подработать мяч себе под правую ногу. Одна сторона стадиона Бет 365 все кричала на него: «Вешай в штрафную!» Мэтти жестом указал на них, ведя мяч под своим контролем, готовясь к тому, чтобы отпасовать его в полузащиту. «ПОШЛИ НА х**! ПОШЛИ НА Х**!»
Между игроками тоже всякое происходит. Раньше центральный защитник и нападающий на протяжении всей игры ездили друг другу по ушам. Тебе скажут, что ты бесполезный, разве что в довольно прямых выражений. Ты мог бы указать, что твой соперник был медленноватым и что ему, возможно, повезло, что он делит одно с тобой поле. И снова, все это было в немного более острых выражениях.
Я испробовал это однажды против Джона Пейнтсила, бывшего защитника «Фулхэма». Боже, ты дерьмо. Еще раз, как тебя зовут? Никто из нас не слышал о тебе. Сделай одолжение, повернись, чтобы я мог видеть то, что написано на спине твоей футболки. Погоди, что? Брюки? Брючья печать? (прим.перевод.: фамилия защитника созвучна с Pants seal).
Все это происходило по ходу игры, когда он следовал за мной по полю, опекая меня. «Сделай мне одолжение, человек-брюки. Вау, да ты плохо играешь. Как ты вообще попал в эту команду? Как ты справляешься-то?»
Его глаза первыми дали мне знак, что он потерял голову. Он ополоумел и мне за это прилетит. Когда он приблизился ко мне, то сказал мне прямо в лицо. «Мне плевать. Я тебе ноги переломаю. Я закончу твою карьеру.»
Ой-ой. Он гнался за мной по всему полю, а игроки «Фулхэма» пытались его успокоить, но у них это не получалось. «Я убью тебя…» Я не могу поговорить с судьей, потому что преступление еще не совершено. Я бегал и пытался сохранить свои ноги и карьеру, думая: «О, Краучи, что ты наделал?»
Играя за «Виллу» против «Ньюкасла», еще молодой, стремящий произвести впечатление в качестве дорогой покупки, я был горяч и полон энтузиазма. Я преследовал всех, прикрывал каждого. Включая и Крейга Беллами, нападающего «Ньюкасла», вполне возможно, самого болтливого человека в футболе. Ему приходилось отходить все глубже и глубже, чтобы получить мяч, пытаясь избежать моих страстных объятий. Внезапно он потерял самообладание и повернулся к своему партнеру по команде Джонатану Вудгейту, одновременно тыкая на меня пальцем. «А это что еще за хрен с горы? Он думает, что он нападающий, но его интересует только защита. Неудивительно, что он не забил ни одного гола». Все для моей пользы, для того, чтобы заставить меня перестать это делать или завести меня так сильно, чтобы я пошел за ним и попал в неприятности.
Джейми Каррагер однажды спросил Беллами, почему он был таким маленьким ужасом на поле. Он объяснил, что это был его способ воодушевления. Он должен был кричать, что есть мочи и оскорбить любого, кого он видел — оппонентов, судью, партнеров по команде — чтобы играть в своих лучших проявлениях. По-большому счету он даже не мог вспомнить, что говорил, что, возможно, было связано и с тем, что его рот никогда не закрывался. Играя за «Ньюкасл» против «Ливерпуля», он увидел, как Каррагер дал пас на свободное пространство Робби Фаулеру и с отвращением отвернулся, когда нападающий не смог догнать мяч. «Давай, Робби!» — крикнула Карра. «Цепляйся там!»
Для Беллами этого было достаточно. Неважно, что он играл за другую команду. «Ой, Карра! Ты что это делаешь? Ты не можешь говорить такое Робби Фаулеру. Ты Джейми Каррагер. Ты не достоин и бутсы на его ноге шнуровать!» Каррагер стоял в ошеломленном недоверии, Фаулер смеялся, согнувшись в три погибели.
Он критиковал своих товарищей по команде по середине матча. «Ты дерьмо! Как ты только оказался в одной команде со мной, с Крейгом Беллами?» Не беспокоясь и не чувствуя вины за то, что обращается к себе в третьем лице, просто обращается к следующей неудачливой цели для своих уколов. Это может быть один из молодых парней, который выезжает с автостоянки тренировочной базы перед ним и останавливается, чтобы дать автографы парочке детишек. Беллами мгновенно выходит из своей машины, сжимая руки. «Что за черт? Крейг Беллами едет сзади! А тебя даже никто не знает!»
Та команда из Ньюкасла много болтала. Беллами, Вудгейт, Ли Бойер, Кирон Дайер. Они также, казалось, не успокаивались с годами, когда их карьеры начали приближаться к концу. Вуди пришел в «Сток» ближе к концу. Против «Вулверхэмптона» Тони Пулис решил выпустить его на правый фланг защиты. Он никогда не был правым защитником и Мэтт Джарвис разорвал его в клочья. В первые 19 минут Вудгейт уже висел на желтой карточке, сфолил на Джарвисе и был назначен пенальти и «Волки» вышли вперед и каким-то образом избежал второй карточки за нарушение, которое могло привести к его удалению.
Не то чтобы он в любом случае остался на поле. Пулис снял его менее чем через минуту. Вудгейт даже четверти игры не успел сыграть.
Ожидалось, что он будет удручен, уйдет с поля униженным, когда фанаты «Волков» излили на него счастливые оскорбления и презрение. Вместо этого он побежал к боковой линии и показал Пулису большой палец вверх. «Лучшее решение, которое вы когда-либо принимали», — сказал он и сел, усмехаясь.
***
Спасибо за то, что прочитали очередную главу книги Питера Крауча «Как быть Футболистом». Надеюсь, что вам понравилось. Со своей стороны поблагодарить переводчика словом вы всегда можете в комментариях, а если хотите делом — то вам сюда!
Источник:
