Питер Крауч. «Как быть Футболистом». Вратари — pittopit.ru

Сток Сити Давид Де Хеа Уэйн Руни Дмитрий Харин Дэвид Джеймс премьер-лига Англия Питер Крауч Тоттенхэм Ливерпуль Футбол

***

  • О книге. Об авторе. Пролог
  • Раздевалки
  • Суеверия
  • Машины
  • Защитники
  • Татуировки
  • Тренировочные базы
  • Одежда
  • Удары с лета
  • Командный автобус
  • Голевые засухи
  • Празднования
  • Интервью
  • Дома
  • Трансферы
  • Музыка
  • Издевательства
  • Удары головой
  • Стрижки
  • Вратари
  • Тусовки
  • Лига чемпионов против Кубка Англии
  • Поддержка брендов
  • Отели
  • Социальные сети
  • Джеррард
  • Благодарности

***

Они совсем другие. Это футбольный стереотип. Но есть причина, по которой существуют стереотипы, набор основных истин, которые первоначально и создали эту идею. Все именно так с вратарями. Можно ли быть нормальным и голкипером одновременно? Я так не думаю и говорю это скорее из личного опыта, чем из халатности проверки сего факта. Даже один из тех немногих, кого ты считаешь нормальными, вдруг сделает что-то действительно странное. Убаюканный ложным чувством безопасности, ты подумаешь, какого черта? И потом до тебя доходит. Ну конечно. Он же вратарь.

Питер Шилтон в подростковом возрасте хотел стать выше ростом и поэтому висел на перилах в бакалейной лавке своих родителей и просил маму привязывать тяжелые связки кирпичей к его лодыжкам. Джон Барридж, делал стойки на руках вокруг своей штрафной, а затем взбирался по штанге, чтобы сидеть на перекладине прямо во время игры. Асмир Бегович, с которым я играл в «Портсмуте» и «Стоке», переводил посланный в его сторону мяч через перекладину ворот, а затем вскакивал на ноги и кричал: «Это мой дом!» Даже мы, ребята из одной с ним команды и наполовину подготовленные к такому безумию, были ошеломлены. Мы стояли, пока судья подавал указание на угловой и смотрели друг на друга с удивлением в глазах: «О чем, черт возьми, он говорит?»

Они не просто немного отличаются. Для полевого игрока в них ненормально все. Они тренируются далеко от нас. Я был профессиональным футболистом в течение двух десятилетий и до сих пор абсолютно не знаю, что они делают. Это как отдельный вид спорта, который вообще не похож на наш. Это больше похоже на колдовство.

Дэвид Джеймс, как классика жанра. Я имел удовольствие быть в его компании во время Чемпионата мира 2006 года в Германии. В выходной день, сидя на террасе нашего очень хорошего отеля, Баден-Баден и сельская местность Шварцвальда расстилались перед нами, среди игроков команды идет обсуждение, как мы могли бы провести вторую половину дня. Парочка решила поиграть в гольф, кто-то — поплавать. Другая группа решила отправиться за покупками в город. А что тебе нравится, Джамо?

Пауза. «Я только что увидел эту трубу.»

«Эээ.»

Пристальный взгляд куда-то вдаль. «Вон тот дымоход.»

«Чего?»

«Я собираюсь поехать туда и нарисовать его.»

Он был верен своему слову. Было вызвано такси, которое увезло его в далекую сельскую местность. Дэвид отсутствовал до обеда, он вернулся с наброском дымохода, который вызвал удивление и аплодисменты у различных игроков в гольф, пловцов и покупателей. И вдруг все встало на свои места. Конечно, он проехал 16 километров, чтобы оказаться поближе к трубе. Конечно, у него был талант, чтобы нарисовать его, а также оборудование под рукой, чтобы с этим справиться. Крайние защитники не создают произведения искусства. Нападающие не умеют рисовать. Наш талант — в наших ногах и лбах.

На ум приходит Роб Грин и его особая кружка, которая хранится за стойкой его любимого паба, он придвигает стул к камину и проводит вечер в одиночестве, попивая чай и читая книгу. Образцовый вратарь, как в концепции, так и по исполнению, который ни на секунду не беспокоится о том, кто что может подумать в команде. Надеюсь, я не слишком нелестно изображаю футболистов, когда говорю, что ни один полевой игрок никогда бы так не поступил, конечно если он не иностранец. Впрочем вратари часто кажутся более образованными или могут создать впечатление, что они более образованны. Может быть, Дэвид Джеймс купил этот эскиз у местного уличного художника. Может быть, Роб Грин просто взял книгу в паб, чтобы бросить ее в огонь. Но я в этом сомневаюсь. Вратарям можно доверять. Ты можешь доверить им делать то, чего не доверил бы даже подумать об этом ни одному другому футболисту.

Еще одна общая черта. Почти все они считают, что играют ногами лучше, чем есть на самом деле. Два замечания по этому поводу: если они так хороши с мячом в ногах, то почему тогда они вратари? Во-вторых, почему каждый клуб заставляет их делать неустанные упражнения для ног, практикуясь в получении мяча и простых передачах, если они уже мастера?

Эурелио Гомес в «Шпорах» не слишком хорошо играл ногами. Как будто у него была крученая нога. Он просто не мог выбить мяч прямо по середке. Не нужно закручивать удары от ворот, ты слишком далеко, чтобы пытаться по закрученной траектории попасть в верхний угол ворот соперника. Но если его ноги были неправильными, то руки были идеальными, большими и похожими на клей. У него были самые длинные пальцы, которые я когда-либо видел у человека. Если собираться проектировать руки в лаборатории, которые были бы абсолютно идеальны для ловли, отбивания кулаком или ладонью мяча, то нельзя было придумать конструкцию лучше, чем его руки.

Эурелио знал свои пределы. У него не было ни малейшего желания играть впереди или в маленьком пространстве позади двух нападающих. Дэвид Джеймс на самом деле реально играл в поле. Была последняя игра сезона 2005 года между «Манчестер Сити» и «Мидлсбро». «Сити» нужно было выиграть, чтобы перескочить через Боро на место, дающее право выступить в Кубка УЕФА, но за пять минут до конца игра была заблокирована при счете 1:1. Джамо был достаточно занят в воротах, но это не остановило тренера горожан Стюарта Пирса. Он снял полузащитника Клаудио Рейну и вместо него выпустил запасного вратаря Ники Уивера, а Дэвид пошел в атаку.

Он метался по полю, как разъяренный бык. Были и удары ногой в воздухе, и фолы и пасы в касание дальше, чем удары от ворот Эурелио Гомеса, кладезь шуток для всех, кроме форварда «Сити» Джона Макена, стоимостью в £5 млн., который сидел на скамейке запасных, и пришел к пониманию, что, возможно, Пирс не считал его за игрока. «Я хотел выбить их из колеи и в каком-то смысле это получилось. Это выбило из колеи всех — и их, и нас» — позже отметил Пирс.

Джеймс все еще играл за сборную Англии в возрасте 39 лет, хотя и не в качестве одинокого нападающего-хищника. В свои 44 года он играл в профессиональном клубном футболе. Это еще один аспект существования вратаря, который отличает их от нас, футболистов, которые действительно могут успешно сочетать ногу и мяч. Я играл с Дэйвом Бизантом в «Портсмуте», когда ему было 40 лет, что, поскольку мне тогда было 19, делало его старше моего отца. Ему больно было узнать об этом.

Теперь и я приближаюсь к аналогичному возрасту, с воспоминаниями об игре на профессиональном уровне тогда, когда некоторые из моих товарищей по команде еще не родились. В детстве я считал всех, кто старше 30 лет стариками, но вратари всегда становились в отдельную категорию, потому что возраст, казалось, не оказывал на них такое же влияние. В свои 40 лет Бизант все еще был прекрасным вратарем. Джеймс не был виноват в нашем раннем вылете с Чемпионата мира 2010 года в Южной Африке. Не ожидается, что у вратарей будет тот же вкус в музыке и одежде, что и у всех остальных, даже когда им за 20, поэтому тот факт, что они не синхронизированы в своем старении, не имеет никакого значения. Брэду Фриделю было уже за сорок, когда мы вместе играли в «Шпорах» и он был таким же странным в этом возрасте, как и в «Ливерпуле» почти 15 лет назад. Он был милым парнем, но мог быть повторяющимся и очень скучным. По той же причине, ты старался никогда не вступать в спор с Дэвидом Джеймсом. Он бы уговорил тебя ему покориться. Он знает все и обо всем.

Вратари, конечно, не видят никакого изъяна в других вратарях. Существует отказ критиковать любого другого члена объединения или признавать, что он сделал что-то не так. Вы вместе с командой смотрите игру и забивается плохой гол; 16 из 18 футболистов команды будут кричать, что вратарь должен был спасти, качая головой по поводу занимаемой позиции и оплакивая работу рук. Все, кроме двух голосов. «Ужасная защита, вот что.» «Определенно вина центрального защитника.»

Ты можешь кинуть вратарю кость с помощью простого комментария, такого как: «Ну, мяч летел прямо в него.» Для вратаря это оскорбление. Именно для того, чтобы преуменьшить быстроту принятия решений, он и оказался в этом месте. Именно по замыслу и благодаря многолетним тренировкам он оказался именно там, куда пришелся удар, а не случайно, но полевой игрок никогда бы не признался в этом. Вместо этого мы предпочитаем нагнетать обстановку, крича: «Лови его, клоун!» когда они навес выбивают кулаком в сторону центральной линии, находясь под огромным давлением, вопя: «Просто поймай мяч, парень!» когда они каким-то образом кончиками пальцев достают удар, пущенный в верхний угол ворот.

В ответ вратарь всегда инстинктивно ответит, столь же нелогично и несправедливо. Когда забивают гол, они вскакивают на ноги и кричат и орут на ближайшего неудачно подвернувшегося защитника. Когда они совершают почти невозможное спасение; они вскакивают на ноги и кричат и орут на ближайшего неудачно подвернувшегося защитника. Это как синдром Туретта для вратарей. По логике вещей, большое спасение должно быть отпраздновано так, как нападающий празднует гол, с огромной ухмылкой, руками в воздухе, спринтом к домашним болельщикам, чтобы впитать в себя их обожание, в то время как товарищи по команде пытаются запрыгнуть тебе на плечи. Вместо этого они отмечают этот момент, грубо оскорбляя тех же самых благодарных друзей. Они пытаются подчеркнуть, что это было великое спасение, акцентируя внимание насколько уязвимыми они были оставлены своей же защитой. Внезапно это не просто хорошее спасение. Это невероятно-блестящий сольный подвиг, который на тоненького вытащил эту бесполезную кучу полевых игроков из неприятностей.

В детстве, проводя субботние вечера на Стэмфорд Бридж, я был большим поклонником Дмитрия Харина из «Челси» и его отличительного сочетания кудрявого маллета и спортивных штанов. Первое имело смысл для человека, выросшего в Москве в 1980-е годы, а второе — нет. Если ты рос в условии русской зимы, то при условии попадания в юго-западный Лондон ты не думаешь, что тебе там понравится, но шорт в этом климате будет явно недостаточно.

Для меня повзрослевшего в Премьер-лиге, лучшим, кого я видел, был Петер Шмейхель. Он полностью доминировал в своей штрафной. Это была его зона, а не зона нападающих противника. Он владел и воздушной территорией, как большой центровой и мог делать такие хорошие сейвы, что иногда можно было подумать (неверно), что в них может быть что-то от удачи, например, прыжки в виде звезды, когда навес идет к дальней штанге за него и нападающий думает, что перед ним пустые ворота или насколько широко он может распластаться при выходе один на один. Когда мяч у него в руках, он мог организовывать атаки, как квотербек из американского футбола, его броски посылали быстроногих вингеров «Манчестер Юнайтед» в атаку. Я играл с ним в «Астон Вилле», когда его карьера, предположительно, подходила к концу и он был одним из нескольких ветеранов в нашей команде, таких как Ронни Йонсен, Давид Жинола, Пол Мерсон, Алан Райт и Стив Стоун. По этой причине и подписали 21-летнего меня. Он уже тогда был довольно высокомерен и имел на это полное право. С ним невозможно было спорить, даже если бы у тебя хватило смелости попытаться это сделать.

Ни у кого не было любимого игрока в детстве — вратаря. У Джейми Каррагера был… Невилл Саутолл. И Грэм Шарп тоже, но Саутолла он любил за его сейвы, которые заставляли тебя прыгать туда-сюда так же сильно, как и он это делал. Теперь он размером со зрелого моржа и отвечает на вопросы в социальных сетях, о которые я никогда бы не думал, что они будут касаться Невилла Саутолла: бездомность, права геев, свободы трансгендерной молодежи. Из-за этого он мне нравится еще больше.

Еще одно клише: английские вратари предпочитают ловить навесы, заокеанские голкиперы предпочитают выбивать кулаком. Этот момент тоже имеет под собой веские доказательства. Мы ведь привыкли думать, что доморощенные таланты были разумны и спокойны там, где иностранцы были эксцентричны, как Хорхе Кампос или граничили с безумием, как Рене Игита. Теперь это уже не так уж и верно. Очень сложно найти двух более невозмутимых мужчин, чем Петр Чех и Давид Де Хеа. Времена, когда «Портсмут» подписал контракт с японским капитаном Йосикацу Кавагути и обнаружил, что их гламурный заморский импорт совершенно неспособен справиться с вызовами Премьер-Лиги, давно прошли. Как и сам Йосикацу. Он был симпатичным парнем, но при росте всего 180 см и камышином телосложении, его разбивали в пух и прах каждый раз, когда мяч взлетал в воздух. Такое долго продолжаться просто не могло.

Де Хеа сейчас, наверное,самый непробиваемый вратарь в стране. Ты просто чувствуешь, что он будет читать тебя в любом направлении, какое бы ты ни выбрал. Даже если ты бьешь плотно и низко, что является практически безотказным для нападающего, то он может добраться до мяча своими ступнями или ногами. Это не выглядит так уж и чисто для неискушенных глаз, как при использовании вратарем рук, но кого это волнует? Голы не вычеркиваются мелом за красивые прыжки. Очки не присуждаются за художественные заслуги. Сохрани ворота любым способом, который работает. Пусть бедный старина нападающий в отчаянии ухватится руками за лицо.

Странная вещь — выход один на один центральным нападающим на вратаря. Это битва нервов и ума, а также физических навыков, блефа и двойного блефа. Как чистый нападающий, ты пытаешься замаскировать то, что делаешь. Пусть сначала твой противник покажет какие у него карты на руках. Что касается пенальти, то всегда придерживайся своего решения. Как только возникнут какие-то сомнения, как только ты начнешь сомневаться, твои шансы на промах взлетят до небес.

Перед матчами вратари будут сидеть со своим тренером-специалистом и смотреть на iPad подборки пенальти нападающих соперника, выкраивая закономерности, выискивая небольшие кусочки языка тела. Нападающие никогда не будут делать то же самое и смотреть нарезки как вратари, как правило, прыгают, что может показаться странным, но все это связано с причиной и следствием. Пенальтист — это тот, кто контролирует ситуацию. Вратарь — реагирует на действие. У вратарей есть любимая сторона для прыжка, обычно они ныряют в сторону более сильной руки. Вратари-правши, как правило, лучше прыгают направо, нежели налево. Но они будут принимать свое решение по твоей истории пробития пенальти, твоей форме тела, когда ты разбегаешься, а затем, если у них будет время, будут фактически реагировать на направление удара.

Они будут пытаться читать по твоим глазам. Нападающему при разбеге трудно инстинктивно не взглянуть на то место, куда он хочет положить мяч. Вратарь будет искать этот маленький искрометный взгляд, а затем прыгнет в ту сторону. А потом следует первый блеф. Я бросал взгляд в один угол, а затем отправлял мяч в противоположный. Какое-то время это работало, а потом вратари, их тренеры и их iPad’ы поняли это, так что, когда ты смотришь в одну сторону, то они автоматически идут жестко и быстро в другую сторону. Теперь ты должен производить двойной блеф, смотреть налево и на самом деле бить в левый же угол — а иногда даже тройной блеф, который является моментом, когда ты уже и не помнишь куда ты хотел на самом деле ударить и вместо этого просто хорошо пробиваешь по центру ворот. Ты разбегаешься к мячу, щелкая глазами влево и вправо, как будто ты сошел с ума и убежден, что каждая штанга говорит о тебе за твоей же спиной.

Нападающие обожают выставлять вратарей в дурацком свете. Не надо быть выскочкой из «Рединга» и «Кардифа» 1970-х годов Робином Фрайдеем, посылающим V-образные (прим.перевод.: от английского Victory, что означает Победа) знаки вратарям, оставленным лежать ничком из-за его чудо-голов, но немного смущения никогда не повредит ничьему эго — он сажал их на свои пятые точки, оставлял их скребущимися в грязи, как стариков, ищущих свои очки. В практике нападающих существует неписаное правило, что если ты успешно перебрасываешь вратаря, то это считается его полным унижением, что идеально для тебя. Весь город будет смеяться над ними. Но если они встанут во весь рост и поймают мяч, то они смогут отомстить. Им позволено запустить футбольный снаряд так далеко, как только захотят и тебе придется бежать, чтобы вернуть его.

Это универсальный закон для всего британского футбола. Если бы я завтра подписал контракт с новым клубом, попытался перебросить вратаря на своей первой же тренировке и увидел, как он поймал его, я бы точно знал, что произойдет дальше. Это оскорбление мужественности вратаря, его роста, его прыгучести. Дэвид Джеймс обычно реагировал с яростью, если кто-то просто попытался это сделать. «Да как ты смеешь, черт возьми!» То же самое происходит, когда молодой игрок пытается обыграть между ног уже состоявшегося полевого игрока. «Эй! Имей хоть каплю уважения!» Мне бы не хотелось оказаться в раздевалке сборной Дании после того, как Давор Шукер перебросил Шмейхеля на Евро-96. Легкий переброс Карела Поборского над португальским вратарем Витором Байей, который произошел чуть позже в этом же турнире, возможно, был еще большей пощечиной по самолюбию вратаря.

Центральный защитник всегда любит такого вратаря, который доминирует в штрафной больше, чем они, такой себе голкипер до мозга костей, но нет ничего лучше для защитника, чем стопроцентный гол, который каким-то образом все-таки отбивается игроком под номером один. Несмотря на все эти поддевки все полевые игроки знают, что топ-вратарь делает разницу между великой командой и великой командой, которая выигрывает трофеи. Были годы, когда Шмейхель был самым большим фактором в борьбе «Манчестер Юнайтед» за титул чемпиона Премьер-Лиги. Если коротко, то представьте себе «Юнайтед», который в марте 1996 года поехал в гости к «Ньюкаслу», отставая в турнирной таблице на шесть очков. В первом тайме «Ньюкасл» обыгрывал «Юнайтед» по всем статьям, но Шмейхель сохранил ворота в неприкосновенности серией дичайших сейвов. Гол Эрика Кантона, возможно и позволил команде выиграть матч, но Шмейхель сделал так, что тот удар с лета действительно что-то да значил.

Есть убедительный аргумент, что великие вратари недооценены на трансферном рынке. К маю 2018 года в топ-35 самых дорогих переходов всех времен не было ни одного голкипера. Они кажутся черным пятном в видении некоторых тренеров. Мне кажется странным, что «Арсенал» годами нуждался в хорошем игроке этого амплуа и так и никого не купил. «Ливерпуль» потратил £75 млн. на Вирджила ван Дейка, но Юрген Клопп на протяжении трех сезонов менял местами Симона Миньоле и Лориса Кариуса, не говоря уже о финале Лиги чемпионов, где Кариус был виноват в двух из трех голов, забитых «Реалом» (прим.перевод.: книга была написана и выпущена еще до трансфера Алиссона). Треть того, что было заплачено за ван Дейка вполне могло пойти на покупку Джека Батленда.

Сэр Алекс Фергюсон не всегда подписывал отличных вратарей. Можно возразить, что за 27 лет у него было два футболиста мирового класса на этой позиции, Шмейхель и Эдвин ван дер Сар. Но среди вратарей «Юнайтед» было немало тех, кто в той или иной степени потерпел неудачу: Джим Лейтон, Массимо Таиби, Марк Боснич, Фабьен Бартез, Рой Кэрролл. Но он был безжалостен, избавляясь от них и ушел из команды, оставив команде одаренного Де Хеа, придерживаясь его, когда другие говорили, что Давид слишком худ и слишком слаб при навесах, наблюдая за тем, как он развивается в лучшего вратаря в мире.

У Де Хеа есть уверенность. Фергюсон верил в него, но Де Хеа сам в себя тоже верил. Если он ошибается, то на него эти ошибки не влияют. Одна ошибка не ведет к следующей. Эта способность не переосмысливать вещи, не беспокоиться о последствиях ошибки и не зацикливаться на том, что может произойти, является секретным навыком многих ведущих игроков. Я смотрю на Миньоле, который фактически является профессором. Он говорит на восьми языках. Может быть, он слишком умен, как бы нелепо это ни звучало. Иногда тебе как футболисту нужна наивность. Я приучил себя не слишком много думать на поле. Если ты слишком много размышляешь о важности того, что ты собираешься сделать, то ты никогда этого не сделаешь — ты никогда не забьешь пенальти или не сможешь забить при выходе один на один. Возможно, ты даже не захочешь выйти на поле на серьезную игру, потому что слишком много всего можно потерять во время такого матча. Я знаю очень хорошо образованных футболистов, которые являются отличными игроками, но не могут выступить перед 10 людьми, не говоря уже о 40 000, потому что они слишком много думают о последствиях. Уэйн Руни ничего не боится. Это позволило ему забить с дальней дистанции в своем дебютном матче в Премьер-лиге в возрасте 16 лет; вот почему он был самым молодым голеадором сборной Англии, поэтому он смог забить четыре гола на Евро-2004 в возрасте 18 лет, поэтому он мог сделать хет-трик в своем дебютном матче за «Манчестер Юнайтед». Не беспокойся о том, что будет, если … Просто делай то, что подсказывает тебе твой инстинкт.

Ни один нормальный человек не хочет стоять на воротах. Если бы ты посвятил себя этой позиции с возраста пяти лет и вырос по крайней мере до 183 см роста, я уверен, что ты мог бы стать профессионалом. У тебя могла бы быть хорошая карьера. Однако втайне те из нас, кому никогда не приходилось этого делать, ценят тех, кто может это сделать. Посмотрите, что происходит, когда полевой игрок должен встать на ворота, потому что вратарь травмирован или удален после того, как все замены уже использованы. Это одна из моих любимых маленьких сюжетных линий, так забавно на это смотреть, потому что это выглядит так неправильно. Временщик не может правильно двигаться. Кажется, они совсем забывают о своих руках. Они стараются спасти все мячи ногами, в том числе и удары, летящие на высоте груди.

И мы понимаем, что вратарь живет своей профессиональной жизнью в условиях крайней опасности. Делай свою работу и никому нет до тебя дела. Одна ошибка и ты закопаешь свою команду.

Тебя будут помнить не за твое лучшее спасение, а за твою худшую ошибку. Вспомним хотя бы только вратарей сборной Англии: Симэн, которого перебросил Роналдиньо в четвертьфинале Чемпионата мира 2002 года, после ужаса Найима семь лет назад. Удар мимо мяча от Пола Робинсона после паса назад Гари Невилла в матче против сборной Хорватии в 2006 году, неловкость Скотта Карсона на Уэмбли годом позже. Бедный старый Роб Грин выпустил из рук слабый удар Клинта Демпси на Чемпионате мира 2010 года. Это случалось и с Рэйем Клеменсом в матче против Кенни Далглиша и его сборной Шотландии на Уэмбли в 1976 году, а также с Питером Шилтоном в решающем отборочном матче Чемпионата мира против Польши в 1973 году.

Как будто кто-то говорит мне, что они не могут вспомнить ни одного из моих голов, только моменты, когда я пробил в перекладину, находясь без опеки защитника и с двух метров. Пугающе, несправедливо и нелогично. В одном предложении описывается весь мир вратаря.

***

Спасибо за то, что прочитали очередную главу книги Питера Крауча «Как быть Футболистом». Надеюсь, что вам понравилось. Со своей стороны поблагодарить переводчика словом вы всегда можете в комментариях, а если хотите делом — то вам сюда!

Источник: sports.ru/