Питер Крауч. «Как быть Футболистом». Тусовки — pittopit.ru

Астон Вилла Сток Сити Марио Балотелли Джейми Каррагер Дэвид Бекхэм Тоттенхэм премьер-лига Англия Ливерпуль Питер Крауч Футбол

***

• О книге. Об авторе. Пролог
• Раздевалки
• Суеверия
• Машины
• Защитники
• Татуировки
• Тренировочные базы
• Одежда
• Удары с лета
• Командный автобус
• Голевые засухи
• Празднования
• Интервью
• Дома
• Трансферы
• Музыка
• Издевательства
• Удары головой
• Стрижки
• Вратари
• Тусовки
• Лига чемпионов против Кубка Англии
• Поддержка брендов
• Отели
• Социальные сети
• Джеррард
• Благодарности

***

 хотел бы сказать, что профессиональные футболисты — все без исключения отличные послы футбола. Я хотел бы сказать это, но не могу, потому что выйдя из ночного клуба со своими товарищами по команде, я увидел нашего звездного полузащитника, лежащего на капоте Ferrari, сложив руки на груди, ожидая, когда выйдут девушки, чтобы он мог подмигнуть им, таким образом начав знакомство.

Я понятия не имею, как долго он ждал. Я точно знаю, что это был даже не его Ferrari. Он взял его в аренду исключительно для того, чтобы припарковать прямо напротив входной двери ночного клуба и лечь на машину. Я понятия не имею, сработало ли это так, как он планировал. Я не мог на это смотреть. Мне было так противно, что я повернулся и пошел прочь, задрав высоко нос, что, вероятно, было бессмысленно, потому что с того места, где он лежал, мой нос итак находился достаточно высоко.

И это не было исключительным проявлением глупости. Там, где когда-то ночная жизнь футболиста включала в себя плохое пиво и еще худший шашлык, теперь у нас есть феномен Придурковатого Дикого Гусака. Придурковатый Дикий Гусак проводит ночь за бархатной лентой клуба. В помещении он носит темные очки. Он носит кепку, когда домашний дресс-код специально запрещает это, но ему это сходит с рук, потому что он футболист и он собирается потратить умопомрачительную сумму денег и одним своим присутствием привлечь много других гуляк в то же самое заведение, которые тоже потратят много денег на напитки, которые идут с бенгальскими огнями, пластиковыми обезьянками и настоящим пламенем, окаймляющем верх бокала. Я знаю это, потому что сам был одним из них.

Придурковатый Дикий Гусак заходит за бархатную ленту и садится на банкетку. Какое-то время он смотрит в свой телефон, хотя обычно находится в таком месте, куда люди приходят пообщаться. Когда он чувствует, что настал подходящий момент, он подзывает лакея и заказывает свой любимый напиток. Мгновение спустя  из-за стойки бара заказанное материализуется в серебряном ведерке со льдом, с различными ингредиентами на большом окружающем его подносе и большим количеством стаканов и предметов, горящих в любых свободных промежутках между ними. Когда к его столу подносят сие огромное действо, он откидывается на своем обитом тканью гнездышке, раскинув руки на спинки сидений по обе стороны от него и смотрит, как мотыльки сбегаются к его огоньку: сначала одна или две девушки, потом еще несколько, пока все места не заняты и все стаканы не наполнены. В конце концов, он может выглядеть так, как будто наслаждается собой, но это не точно. Это Придурковатый Дикий Гусак. И он величавой поступью идет по VIP-уголкам этой земли.

Подобное происходит потому, что футболистам везет. Нам повезло, потому что, независимо от того, как мы выглядим на самом деле, в глазах некоторых мы так же привлекательны, как молодые боги. Ты очарователен. Ты забавен. Ты все еще не умеешь танцевать, но это никого не волнует. Кажется, никто больше не замечает, что у тебя телосложение турецкой фасоли и нос человека, который врезается в стены.

Впервые я ощутил слабое прикосновение всего этого, когда мне было 15 лет и я играл за «Шпоры» в составе команды до 16 лет на Международном молодежном турнире, который я упомянул под названием Милк Кап. Он проводился ежегодно в Северной Ирландии, наши матчи проходили на стадионе Колрейн Спортс Граунд, у меня в товарищах по команде был Ледли Кинг и мы выиграли его. Это был наш первый вкус того, что мы считали славой и мы хотели веселиться всю ночь напролет, что, поскольку мы были в спортивном зале в Портруше, должно было стать проблемой. Вместо этого нам каким-то образом разрешили делать почти все, что мы хотели. Со мной хотели поговорить девушки. Они же хотели продолжать со мной разговаривать даже после того, как уже поговорили со мной. В школе я едва мог сдержать рвоту от выпитого. Я вернулся в Лондон совсем другим человеком, с пружинистой походкой, с надеждой на будущее в сердце.

Для свершения этого счастливого заклинания потребовалось время. Мы с двумя школьными друзьями из Илинга решили пойти в клуб. Нам было по 16 лет. Можно поаплодировать нашим амбициям, но не нашей тактике. Мы доехали на метро до Хаммерсмита и поднялись к клубу Палаис. Мой первый приятель прошел мимо вышибал и буквально влетел внутрь клуба. Мой второй приятель сделал то же самое. Я подошел к двери почти уверенно. Я был уже почти на 30 см выше их. Я был выше вышибал. Все должно было пойти как по маслу.

Если только они не проверили бы одну важную деталь: «Сколько тебе лет, сынок?»

Мой ответ был хорош. Мне 18 лет. Подача была не та. Мой голос еще не сломался. Я звучал так, как будто мне едва исполнилось 12 лет.

Чья-то рука легла мне на грудь. «Сынок. Ты говоришь, как Майкл Джексон. Возвращайся, когда достигнешь половой зрелости. Или когда станешь Майклом Джексоном.»

Честно говоря, когда мои товарищи увидели, что войти мне не удалось, они вернулись сами. Это была не такая уж большая жертва; разговор по дороге домой подтвердил, что в любом случае никто из нас на самом деле не хотел идти в ночной клуб. Когда эти двое вошли, их еще больше отпугнули музыка, обстановка и стоимость напитков. Это просто ужасно. Зачем кому-нибудь нужно туда ходить?

Другие места привносили бóльший отпечаток. В тогдашней молодежной команде «КПР» были свои таланты — Кевин Галлен, Найджел Кваши, Дэнни Дичио. Был слух, что Дичио, заядлый диджей-любитель, давал несколько концертов на Лестер Сквер. Все это казалось невероятно гламурным. Мы с Ледли собрались поехать в город и попытаться оценить его усилия за диджейским пультом.

На этот раз мы пришли во всеоружии. Когда ты вступаешь в ПФА, Профсоюз профессиональных футболистов Великобритании, ты получаешь членский билет. Как ни странно, он был настоящим сокровищем. Несмотря на то, что мне еще только предстояло сыграть хоть одну минуту на профессиональных полях Англии, я держал его в своем бумажнике и вытаскивал, когда вышибалы снова отказывали мне во входе. Один или два раза это даже срабатывало. Еще лучшим было письмо, которое мы совместно сочинили, якобы от важной компании, подтверждающее, что да, нам всем было по 18 лет, потому что, конечно, именно такие письма и посылают важные компании. Свою копию я хранил в зеленой папке. Официальный вид. Бизнесмен просто наслаждается небольшой минуткой отдыха. В одежде, которую ему купили родители.

Возможно, вышибалы решили, что мы приложили итак столько усилий и им пришлось впустить нас. Может быть, они просто сочувствовали нам; появилась еще одна уловка, когда мы придумали поддельные удостоверения личности, сказав, что учимся в колледже Гринхилл в Харроу. Мой приятель, страдающий дислексией, напечатал в документах название как колледж Гринхолл. Я знаю, что это был не университет, но я также уверен, что тебе с трудом удастся поступить туда, если ты не можешь даже правильно написать его название.

Меня перевели в резервный состав «Шпор» и это еще один крошечный шаг вверх по табели о рангах. После вечерних выездных игр тренер команды высаживал нас у Уайт Харт Лейн. Прямо рядом со стадионом был ночной клуб под названием У Рудольфа, который позже стал У Валентино и в этом есть определенный смысл. Теперь там автостоянка, что также имеет смысл, если ты когда-нибудь туда заходил. В клубе были красные сиденья из искусственной кожи, блестящие хромированные столы и ковер, который был липким в тех местах, где еще были остатки ковра. На стене снаружи висела большая вывеска: «У РУДОЛЬФА: ДЛЯ НОЧНЫХ ЛЮДЕЙ». Нам было по девятнадцать лет, все мы носили спортивные костюмы и были такие же гламурные, как и то место, куда мы шли. Мы были полны решимости остаться там столь долго, сколько нам позволят.

Чем ближе ты к первой команде, тем больше напольного освещения в ночном клубе ты видишь. Выезжаю в Чигуэлл с тренировочной базы, посещаю загородный клуб Эппинг Форест или бар Ню в Лоутоне. Мы с Ледли слышали о поколении лондонских игроков выше нас классом, таких как Фрэнк Лэмпард, Джоди Моррис, Энди Майерс, Майкл Даберри и Фрэнк Синклер, которые посещали такие места, как Сахарный Риф и Эмпориум. На самом деле попасть в Кафе де Пари и быть пораженным тем, что там могут быть настоящие футболисты. Мы сами-то еще не были настоящими футболистами.

Но мы все равно учились. Однажды летним днем несколько человек выпили пива на реке в Ричмонде. Переполненные радостями, мы решили отправиться в клуб Парк Авеню, но не в тот, что в Нью-Йорке, а тот, что напротив закусочной Нандо. Можно рассказать все, что хотите знать о Парк Авеню из ее самого популярного онлайн-обзора: «Не ходите сюда. Здесь всегда полно стариков и это не самое подходящее место в Ричмонде. Я бы никому не рекомендовал это место. Есть множество других гораздо лучших мест, куда можно пойти. Но только не сюда.»

Возможно и было много других гораздо лучших мест, но мы хотели попасть именно туда. Знакомый сценарий: мои приятели влетели прямо в клуб, а меня остановили вышибалы. На этот раз не было никаких проблем с моим возрастом. Проблема заключалась в моем выборе обуви. Не ожидая, что мне придется тащиться дальше, к высотам Парк Авеню, я пришел в обычных белых кроссовках. Мне ясно дали понять, что либо на мне должны быть шикарные черные туфли, либо я никуда не пройду.

На самом деле мне не хотелось покупать новую пару туфель, с которыми не справилась бы моя скудная зарплата, но и возвращаться домой тоже не хотелось. Я несчастно катился вдоль шоссе А307, а затем заметил магазин, раздающий бесплатные образцы дешевых черных носков. Мне потребовалось всего мгновение, чтобы взять пару большого размера, натянуть их поверх моих белых кроссовок и отправиться прямо в клуб. На этот раз вышибалы не смогли меня быстро достать. Я провел весь вечер, нарезая круги по клубу в своей новой комбинации из кроссовок и носков, самый счастливый человек, когда-либо пробовавший уникальный опыт Парк Авеню.

Это были пьяные деньки молодых футболистов. Мудрость континентальных обычаев — никогда не пить пива, иногда можно позволить себе бокал вина за ужином, рано ложиться спать и даже не говорить о сигаретах — еще не успел проникнуть в нижнюю часть Чемпионшипа. В «КПР» за самым трудным днем тренировок от Джерри Фрэнсиса, ужасным вторником, шла развлекательная программа, которая начиналась в ирландском баре Джоно на Аксбридж Роуд и заканчивалась в какой-нибудь отвратительной туристической ловушке в центре Лондона, типа Панч и Джуди. Однажды вечером мы увидели всю первую команду «Арсенала» в баре неподалеку — Тони Адамса, Дэвида Симэна, Рэя Парлора. Я был поражен до глубины души.

Теперь круг замкнулся. Игроки тусуются сегодня, как будто они из какого-нибудь хип-хоп видеоклипа. Это скорее побрякушки, чем выпивка, позирование, а не бильярдные залы. Все это было заимствовано из спорта в США, старые английские ночи вытеснены таким же образом, как американская серая белка взяла верх над местной красной.

Я понимаю, что ты должен идти в ногу со временем. Ты не можешь жить прошлым. Даже самый лучший агент не сможет организовать тебе туда переезд. Но мне трудно удержаться от того, чтобы немного не увлажнить глаза, когда я думаю о невинных шутках, которыми я наслаждался в городе. Когда я перешел из «КПР» в «Портсмут», то впервые жил вдали от дома, в своей маленькой квартирке у пристани в порте Солент. У моих товарищей по команде Шона Дерри и Кортни Питта тоже были квартиры там, по другую сторону воды друг от друга. Мы купили по маленькой шлюпке с подвесным мотором и спешили навестить друг друга всякий раз, когда нам хотелось выпить пива на другом балконе. Хорошие были времена.

На пристани был паб, где мы могли спокойно провести воскресенье после матча. Однажды днем мы втроем сидели там, выпили всего по одной и вели себя вполне респектабельно. Пока я не вернулся из туалета, не взял свою пинту со стола и направился к столу, чтобы сесть и не обнаружил, что один из парней отшвырнул мою табуретку. Когда в тебе 201 см роста, ты падаешь медленно и стильно. Пиво разлилось по всему телу, по груди и джинсам. Это было достаточно неловко для 21-летнего парня в оживленном пабе. Еще хуже было когда я вернулся в туалет, провел десять минут, пытаясь обсохнуть под сушилкой для рук, вернулся к новой пинте пива и надо мной был проделан тот же трюк.

Я был дорогим новым игроком клуба. На следующее утро Шон, Кортни и я были вызваны в кабинет тренера. Председатель Милан Мандарич тоже был там. Каким-то образом им удалось раздобыть запись с камер видеонаблюдения, сделанную накануне в пабе. В зернистом черно-белом свете можно было разглядеть только безошибочно высокого нападающего, спотыкающегося и опрокидывающего на себя выпивку. Никаких признаков того, что негодяй ногой отшвыривает табурет, никаких доказательств того, что я на самом деле был совершенно трезв, на том основании, что моя футболка выпила больше светлого пива, чем я. Питер, ты же рекордный трансфер клуба. Дезза [Шон Дерри], ты же капитан клуба. Вы действительно думаете, что это приемлемое поведение?

Переключаемся на «Виллу» и отличные вечера в Бирмингеме. Клубы Собар, Аркадиан на Херст Стрит, Бэмбу в китайском квартале. Стоуди Бейкерс на Брод Стрит, на месте которого теперь тоже автостоянка. Однажды нас с Ли Хендри вызвали к тренеру Дэвиду О’Лири. Тебя слишком часто видят в барах. Тебе нужно больше походить на Гарета Барри. Мы с Ли смотрели друг на друга. Неужели? На Гарета Барри? Да он же с нами был…

В «Саутгемптоне» было свое неповторимое очарование. Я все еще был молод и к тому же одинок. Нашему норвежскому защитнику Клаусу Лундекваму в то время было 32 года, но он все равно настаивал, чтобы я присоединялся к нему в комплексе Мир досуга во вторник вечером. «Это же хот-шоты, студенческая ночь. Ты можешь купить стопку всего за фунт!» К этому моменту Клаус уже восемь лет получал зарплату уровня Премьер-Лиги. Он любил это место.

Момент, когда я оставил студенческие ночи позади, настал тогда, когда меня выбрал Свен-Йоран Эрикссон для летнего тура по Северной Америке сборной Англии в 2005 году. После нашего финального матча в Нью-Йорке большая часть команды отправилась домой в Великобританию. Я должен был присоединиться к нескольким приятелям на летние каникулы в Майами. В последний вечер Дэвид Бекхэм сообщил Солу Кэмпбеллу, Робу Грину и мне, что он возьмет нас с собой потусить. Весело? Гламурно? Я никогда не испытывал ничего подобного. В один вечер ты сидишь в клубе У Рудольфа в бесплатном спортивном костюме, а на следующий ты рассекаешь по Нью-Йорку в компании ДБ [Дэвида Бекхэма]. Спасибо тебе, футбол.

Естественно, на следующий день я пропустил свой рейс в Майами. И даже не совсем на чуть-чуть. Когда самолет взлетал, я все еще спал в отеле. Через несколько часов я, спотыкаясь, добрался до аэропорта и испробовал свои силы в обычном похмельном актерстве. «Улетел? Но мне сказали, что я улетаю вечерним рейсом!» «Нет, сэр.» «О Боже мой! Какая ошибка!» Они меня посадили меня на другой рейс. Мне даже не понадобилась моя зеленая папка.

Не поймите меня неправильно. Я много раз вел себя как идиот по ночам. Доказательства моих глупых пьяных танцев есть по всему YouTube посредством видеозаписи со смартфонов незнакомцев. К тому времени, когда я понимаю, что меня снимают, я чувствую себя так, словно нахожусь в каком-то непроницаемом пузыре, где только я и мои друзья. Говорят, что ты всегда должен танцевать так, как будто никто не смотрит. Они еще не видели эти кадры на YouTube.

Клуб Панацея в Олдерли Эдж была местом, где так много всего происходило. Олдерли Эдж — не такое уж большое место. Это самая шикарная деревня в Чешире и все миллионеры из «Манчестер Сити» и «Юнайтед» живут там или поблизости, но его население не достаточно большое, чтобы содержать первоклассный ночной клуб. На футболистах, из-за того, сколько футболисты там потратят, из-за того, сколько автобусов с девушками приедет из Лидса, Престона или Болтона из-за этих же футболистов, они сделали целое состояние. Ты войдешь внутрь, пройдешь мимо раскрашенного камуфляжной краской Бентли Марио Балотелли, пройдешь мимо бархатной ленты и тебя проводят наверх, к частному столику, где тебе принесут бутылку охлажденной водки — Дикий гусак или что-то подобное — со всеми этими ингредиентами, стаканами и праздничными лампочками. На каждом столе по футболисту, у каждого футболиста по пять девушек, за исключением стола, где сидел Марио Балотелли, где сидело 20 членов его личной свиты.

Панацеи теперь уже нету. Не потому, что она стала очередной автостоянкой, а потому, что она сгорела при подозрительных обстоятельствах. Дважды. Такое никогда хорошо не заканчивается. Но я честно признаюсь, что там могло быть очень весело, по крайней мере до тех пор, пока твой процесс принятия решений не начнет ощущать эффект всех этих Диких гусаков и лизоблюдов. Меня подставляли на этих тусовках и я сам тоже совершал ошибки. Твоя рассудительность в начале каждой вечера всегда безупречна. Твоя рассудительность под конец обычно ужасна. Была причина, по которой пабы обычно закрывались в 23:00 и причина, по которой ты попадал в неприятности в 3 часа ночи, если ты рассчитывал свою выпивку по старым часам их работы. Английским игрокам было чему поучиться у иностранцев и их тактике начать тусоваться только после того, как пробило 22:00 и они успели насладиться хорошим вечерним сном после ужина. Мы были пьяными спринтерами по сравнению с ними, выносливыми спортсменами. Мы могли бы раньше раскачаться и управлять развлекательной программой, начав ее в полдень. Но когда наступала полночь, мы были похожи на персонажей Золушки наизнанку. Лакеи превращались в чудовищ. Уродливые сестры становились принцессами. Дикий гусак превратился в хороший вариант.

Ты должен был следить за собой в обращении с некоторыми мужчинами, а также с девушками. В первые дни моего пребывания в «Портсмуте» я совершил ошибку, купив всем напитки в пабе в неподходящей части Саутси, которая уже сама по себе является неподходящей частью Хэмпшира. Очевидно, этим я убедил кого-то, что был излишне показушным, потому что, когда я отвернулся от бара и нес поднос с напитками, один парень просто ударил меня прямо в лицо. Я осел на пол под градом упавшей на меня выпивки, а он смылся под покровом темноты.

Я утешаю себя тем, что никогда не сидел там, уставившись в свой телефон и не отказывался ни с кем разговаривать. Я вообще не видел в этом смысла. Зачем выходить на улицу и делать то, что ты можешь делать дома? Я никогда не носил кепку, когда их носили все остальные и у меня не было камуфляжного Бентли, и я не оставлял его там, где его невозможно не заметить.

Ты не можешь жить в прошлом, но ты можешь оценить то, что оно тебе дало. Скромный паб сохранил свое место в моей привязанности, даже когда иссяк клуб, полный гламурных моделей. Есть причина, по которой на каждом углу Лондона есть паб и один из них можно найти даже в самой темной и отдаленной пустоши. Ты идешь туда не для того, чтобы тебя видели, а чтобы говорить ни о чем и в то же время говорить о чем угодно. Ты проведешь четыре часа со своими друзьями и уйдешь оттуда, не имея абсолютно никакого представления о каких-либо изменениях в их личной жизни или карьере, но обсудив худшие на свете вкусы чипсов и поспорив о том, что лучше иметь сосок, из которого течет солнцезащитный крем или подмышку из которой сыпется тальк.

Возможно и вполне понятно, что многое из этого ставит в тупик новых зарубежных игроков. Командный ужин в 19:00, никаких игр в течение недели, спонтанный план пойти в паб в 15:00.

«А что вы собираетесь делать в течение четырех часов? Есть?»

«Нет, в ресторан в семь вечера.»

«Может там кто-нибудь будет петь и вы идете его послушать?»

«Нет.»

«Вы просто разговариваете?»

«Да.»

«Четыре часа?»

Конечно, ты сам принимаешь решение. Никаких тебе посиделок в середине недели, ни в ночь перед игрой, лучше всего в субботу вечером после матча, когда у тебя нет еще одного матча в течение недели и ты так полон адреналина, что не сможете уснуть без парочки стаканов. Лето — прекрасное для этого время. Ты должен наслаждаться жизнью. Но даже размер пинты может привести некоторых иностранцев в ужас. В первый раз, когда Бруно Мартинс Инди держал в руках полный бокал пива, это поразило его. «В субботу у нас игра!» «Да, но сегодня же вторник. До этого еще целая вечность. Кроме того, мы выпьем только один стаканчик.» Это звучало так, как если бы мы предложили ему выйти в открытый космос.

Иностранные игроки и тренеры сделали нас более разумными. Были и исключения: я думаю об Адриане Муту, потерявшемся в ярких огнях «Челси» или о Хосе Домингесе, проскользнувшем в резерв «Шпор», когда и я там играл. Он засыпал на разминке, потому что тусовался допоздна и засыпал в перерыве, если его никто не будил. Лондон поглотил его целиком. Но как футболист ты хочешь играть так долго, как только можешь, поэтому не надо себя слишком уж убеждать, чтобы заставить есть правильные вещи и пить в умеренных количествах, даже если ты иногда оплакиваешь уход старых-добрых рождественских вечеринок, как в те ночи с «Ливерпулем», когда мы буквально захватывали бар Джона Олдриджа в Отеле сэра Томаса, все появлялись там в маскарадных костюмах и начинали свое путешествие оттуда. В «Шпорах» Харри Реднапп однажды объявил на пресс-конференции, что он запрещает рождественские вечеринки. К несчастью для него, мы как раз до этого объявления ее и провели. Робби Кин привез нас в Дублин в прошлые выходные. Там были походы в пабы и много пения. Через два дня после объявления Харри в воскресных таблоидах появились его фотографии. Он созвал собрание по этому поводу. Очень серьезное.

На этих тусовках всегда были некоторые товарищи по команде, которые тебе особо нравились. Диди Хаманн был прекрасен, потому что он был так не похож на того Диди Хаманна, которого ты себе представлял. Время, проведенное в «Ливерпуле», превратило его в любопытную помесь немца и шотландца. Он начинал вечер с экземпляром Рейсинг пост (прим.перевод.: британская ежедневная газета о скачках, гонках на борзых и спортивных ставках) под мышкой, как будто его прервали по дороге к букмекерам во время ланча и заканчивал его, занимая середину танцпола, выдавая танцевальные па с выражением блаженного удовольствия на лице. Диди был бы первым человеком в моем составе из одиннадцати тусовщиков, куда также должны войти Роберт Хут (находит невозможным сидеть спокойно и за этим неизбежно следует случайное веселье), Джонатан Вудгейт (мастер невозмутимости) и Шон Дэвис (см. Роберт Хут). Среди них определенно не было бы Марка Уилсона (полный ответственности — ему передадут каждого новичка в «Стоке», чтобы Марк за ним присматривал), Глена Джонсона (ревность — может куролесить всю ночь и просыпаться на следующий день, как будто ничего такого и не было) и Ледли, который, несмотря на все наши попытки вылазок в молодости, все еще не научился обращаться даже с одним стаканом любого напитка. Ты полон сожаления при воспоминании о тех, кто когда-то был жизнью и душой, а теперь ты его нигде и не увидишь или встретив кого-то, кто стал это осуждать или радикально изменил образ жизни. Сначала ты припомнишь имя и за этим последует задумчивое молчание. «Ему бы это понравилось …» — скажет кто-нибудь, задыхаясь от волнения и все опустят глаза на свои стаканы и печально покачают головами.

Но я сгущаю краски. По ночам, танцуя, ты оглядываешься вокруг и понимаешь, как будто молния ударила в тебя, что существует корреляция между способностью футболиста танцевать и тем, насколько креативна его позиция в команде. Нападающие могут танцевать, быстрые вингеры могут танцевать. Вратари не могут. Центральные защитники двигаются так же, как и дубовые деревья. Ты никогда не увидишь танцующего Джейми Каррагера. Другой мой знакомый защитник танцует так, словно вместо того, чтобы слушать ту же мелодию, что и все остальные, он слушает что-то, совершенно противоположного жанра на своем iPod’е. Сандро и Уилсон Паласиос из «Шпор» были сказочными танцорами. Кевин-Принц Боатенг, с которым я играл во время моего второго пришествия в Помпи, имел в своем арсенале несколько необычных движений. Когда он выиграл Скудетто с «Миланом», он исполнил полный номер Майкла Джексона на сцене на стадионе Сан-Сиро. Свет выключен, товарищи по команде хлопают, из громкоговорителя ревет песня Billie Jean — лунная походка, вращение, переворачивание шляпы. А нахватался он этого в нашей Панацее.

Что же касается меня? Я — это усилия и любовь. Мало что доставляет мне такое удовольствие, как танцы под электронную музыку. В тот момент мне кажется, что у меня все очень хорошо и правильно получается, но это заблуждение, которое не длится особо долго. Я знаю свои пределы. У меня есть такой прием, когда я пытаюсь использовать свои бедра, как Шакира. Но мои бедра не могут лгать.

И веселье остается, если ты вклиниваешься в нужных местах в нужное время. Во время поездки в Дубай со «Стоком», будучи старшим игроком, меня поставили во главе складчины. Все игроки сдавали мне деньги и я покупал всем выпивку единым счетом. Один конкретный игрок не мог понять ни складчины, ни того, как я мог позволить себе так много напитков подряд. «Чертов Краучи, вот уж выскочка, покупает всем выпивку. Я этого не потерплю …»

И поэтому он старался идти со мной ноздря к ноздре, покупая напитки всей команде каждый раз, когда и я это делал. Я ему, наверное, раз десять говорил: «У меня общие деньги, они не мои, что ты делаешь?» Он отказывался меня слушать. Выпивка для игроков, выпивка для персонала, подстраиваясь под меня, а затем обгоняя меня, делая глупости с выбором напитков, бросая свою кредитную карту в работников бара, как будто это была его последняя ночь на земле. «Я покажу этому идиоту Краучи …»

Он показал мне квитанцию, с которой проснулся на ночном столике. Тысячи фунтов стерлингов. Много тысяч фунтов стерлингов. Я и сейчас по этому поводу похахатываю. Ночь, которая продолжает давать мне радость. На эти деньги можно было бы выкупить бар У Рудольфа в полноправное владение и еще на сдачу создать новый образ и название бара У Валентино.

***

Спасибо за то, что прочитали очередную главу книги Питера Крауча «Как быть Футболистом». Надеюсь, что вам понравилось. Со своей стороны поблагодарить переводчика словом вы всегда можете в комментариях, а если хотите делом — то вам сюда!

Источник: sports.ru/